«Я земной шар держу своими руками». Михаил Ершов

Показательный суд

Долго длилось заседание, несколько часов. Михаил молчал. В заключение, как положено на суде, дали обвиняемому последнее слово...

Водворилась тишина. Старец встает спокойно, возносит руки ладонями кверху и как атлант по-геркулесовски внезапно:

   — Я земной шар держу своими руками! — раздалось громоподобно в деревенском клубе.

Точно крыша и потолок разверзлись, и сам Отец небесный сказал это! В руках Михаила градуляционный жезл.

Публика в смех:

   — Ха-ха, земной шар он держит!

Михаил выждал смиренно и дальше:

   — Хочу — наклоню вправо.

И что бы вы думали? Все судьи наклонились вправо послушно, как марионетки.

   — А хочу, — опять гремит голос Михаила, — наклоню землю влево!

И судьи автоматически влево наклонились.

   — А захочу — дуну.

Судьи лбами стали стукаться об стол... Точно буря пронеслась в душном зале деревенского клуба!

Тут прокурор пришел в себя:

   — Прекратите, подсудимый! Прекратите хулиганить!

Михаил ему бросает:

   — Еще не такое сотворю, но время мое не пришло.Ваше время сегодня. Наше — завтра!

‘Время мое не пришло’ означает: мог бы творить чудес в тысячу раз больше. Освободился бы из-под суда. Потолок отверз бы над деревенским клубом, и вознесся...

Рано. В р е м я   с к о р б е й...

 

Судьи, очнувшись, впали в лютую злобу. Такого с ними не происходило никогда. ‘Это самый опасный преступник для советской власти! — пронеслось между ними. — Сам дьявол!’

Михаила приговорили было к смертной казни (обычный приговор по тем временам)... Но кому-то в голову пришло, что надо сгноить его заживо. Решили заменить расстрел 25-летним заключением, а потом еще прибавить, да чтобы не вышел — смотреть за ним в три глаза.

 

Только Михаил — как Христос. Христос не умер на Голгофе и не воскрес, а ушел таинственно. И Михаил не умер!

Вроде бы тело его видели в 1974 году, вынутое из могилы, с лицом, сожженным известью... Чушь! Из мордовских лагерей писал младшей сестре: ‘Не верьте ничему, что вам официально обо мне сообщат’. А сестра-то его, Надежда Васильевна Ершова, до самой своей кончины в 2004-м утверждала: ‘Жив Михаил!’

В сводках НКВД числился он как ‘особо опасный’. Так и написали в досье. Вестимо, христос для них опаснее любого уголовника. Почему? — Чудотворец!

Пуля его не берет, мороз не морозит,

Божия Матерь ему подает все, чего ни попросит.

Для князя мира сего Христос – особо опасный преступник, и Богоматерь — особо опасная преступница...

В заключении

Не надо питать иллюзий: тяжело пришлось Михаилу. То ‘утку’ подсадят, то урку подошлют, чтоб зарезал под шумок, то провокацию учинят... Например, на ‘воронке’ (машина-автозак) привезут в казанский ресторан, изобразят, будто пьет водку (караульный рядом рюмку подсовывает), да и сфотографируют. А после снимок пастве подбросят: ‘Вишь, с собутыльником распивает, старый алкоголик! А вы его за святого принимаете’...

Один к одному поступали как со старцем Григорием Распутиным, матушкой Евфросинией и вашим покорным слугой.

 

Из автобиографии Михаила:

‘Я отдавал для человека то, что мог, все. Я почестей не признавал или же похвалы. Мне похвала Господь и доброе дело, которое я должен в жизни делать для человека в пример. Спать приходилось мало... Я работал день и ночь до часов 12 ночи, а потом нужно и помолиться Богу. Просил Господа, чтобы сохранил Господь народ и за всех молился и Божия милость родила и на землю для добра друг ко другу. Любил и тех, кто обижал, и тех, кто хорошо относился, всех. Дар мне данный Господом, я между народом в тяжелых условиях не потерял, но наоборот созрел во всех отношениях и в своей силе духовной и глубже. А сколько мне пришлось перенести всякой скорби и обиды, Боже упаси.’

 

А муки какие претерпел! Наверное, всем возможным пыткам его предавали. Все испробовали на нем: и дыбой растягивали, и поджаривали, и расчленяли, и под пресс ставили. Избивали до полусмерти десятки раз ногами, руками, плясали по нему... Другой бы четырежды ума лишился и умер. А о Мишеньке сложилась репутация бессмертного — убить не могли, сколько ни пытались.

С о л о в к и   р о ж д а ю т   б е с с м е р т н ы х.

Так и о Порфирии, и об Иннокентии Балтском известно (ходил с сердцем, штыком продырявленным). Непобедимые христы Второй Голгофы: порфирии, иннокентии, михаилы, серафимы, белибасты... Много их дала Белая церковь. Честь им и слава!

 

 

 Из книги блаженного Иоанна "Старец М.В. Ершов: Царь Гулага"

 

 

Человек бессмертен

Тысячи мощей! Приходили простыми смертными.

Вкусили катаро-богомильское таинство консоламентума.

Пресуществились в божеств, став перфектами.

Какое еще доказательство бессмертия?

Мощи для подвижника закономерны, естественны,

как дар Универсума,

где нет ни смерти, ни эгоистического благополучия,

ничего мрачного и гнетущего.

Евфросиньюшка верила, что не умрет – и не умерла, как рассчитывала.

Не поможет подвижнику книжка молитвенная –

нужна вера истовая с принесением мощевитых обетов,

и тогда один за другим последуют консоламентум–

мелиораментум–бонаментум–дивинаментум.

Нужны печати, помазания, от сердца к сердцу положенные.

Придет старец в ночи, поведет по ступеням обожения.

 

Однажды замирают земные слова.

Во внутреннем раскрывается полнота божества.

Свыше падают мирро чудотворные склянки.

Распечатываются белые палаты и замки.

Добробоженька божий встречает странника у калитки, 

одаряя мироточивым помазанием в избытке.

 

 

Из книги Блаженного Иоанна "Соловецкая открытка"

 

см. также статьи сайта:

"Соловецкое житие богомильского Христа Михаила Ершов"

Михаил Ершов. Наивысшая степень доброты, невозможная на земле

Михаил Чистопольский – царь Гулага

 

 

вернуться в разделы:

Богомильские святые  

Соловецкая сокровищница