Одним из любимцев государя был Салават Юлаев, родовитый башкирский тархан (рыцарь) и сэсэн, как назывались в Башкирии народные барды-импровизаторы. По-монгольски тархан (дархан) – свободный человек.

Тарханский род Юлаевых 200 лет бьется против романовской узурпации. Сам Салават – девственник, принесший целомудренные обеты. После гибели старшего брата по правилам чести взял в жены его вдову, воспитывал его детей.
С восторгом воспринял юный батыр весть о царе-освободителе. Отец юноши Юлай долгие годы боролся против произвола имперских властей, отстаивал народные права, чем оказал огромное влияние на сына. По благословению отца девятнадцатилетний рыцарь с отрядом верных спутников присоединяется к Петру.

Салават воочию видит перед собой доброго правителя, светлого помазанника, за которого с радостью готов отдать жизь. Впоследствии он посвятит Петру целую поэму, в которой признает своего предводителя самым уникальным русским царем в нашей истории.
Кто-то полагает его мятежником, беглым казаком с Дона... Салават Юлаев обращается  к Петру III в одной из своих баллад:

‘Что бы ни говорили о тебе,                                      ты – царь, несущий свободу народам.

как бы ни лгали,                                                         Я пойду за тобой несмотря ни на что,

как бы ни клеветали на тебя,                                    хотя бы от тебя отказались все’.

За отличие в первой же битве Петр назначает его бригадным генералом, поручив под его начало до трех тысяч всадников. Салават участвует почти в 30 сражениях, 11-ю из которых командует лично, ни разу не проиграв. Даже в дни поражений он никогда не допускал полного разгрома, спасал своих людей и, в краткий срок восстановив боевой порядок, снова переходил в наступление.

   Поэзия народного барда Салавата Юлаева
 Поэзия его полна удивительных образов: соловьи, соколы-богатыри, орел – ‘птичий государь’... Согласно его убеждениям, причина, по которой человек добрый и мирный поднимается на войну, – поиск свободы, жажда последней правды.

       Из гущи сечи к быстрой реке                                    хвалу Аллаху честно вознес.  
       мой конь помчал меня и унес.                                   И снова в бой готовлюсь идти –
       Один на светлом чистом песке                                  свободу и правду в бою том найти.  
      
   Вот для чего рыцарь вступает в сражение! Не нужны ему ни кровь, ни трофеи, ни земная слава, не мучает его похоть мира сего.

       Клинок в клинок ударил звеня,                                  Подобно дедам, воодушевясь,
       тяжел руки моей был размах.                                     и я коня теперь оседлал,     
       Три сотни вышли вдруг на меня                                 в священный бой, врага не страшась,
       и многие растоптаны в прах.                                      стрелой помчался, правды взыскал.
                                           – один против трехсот!       
           
Против кого воюет Салават Юлаев? Его сражение духовно. Его противники – ‘черные драконы’, черноризцы-чернокниж¬ники, черные римские миссионеры.

    Нечистых демонов колдовство,                                   драконов черных, их волшебство,
     их пастей пьющих змеиный яд,                                     они мечом громили стократ.
    

Такие прекрасные стихотворения написал юноша-богатырь, не отрекшийся от своего царя-отца и пошедший за него на вечную каторгу.

Взятый в плен, он сохраняет мужество. Героически переносит суд и пытки, не выдав никого из товарищей, не пытаясь облегчить свою участь предательством.
Укрепляет и старого отца, который также сражался на стороне Петра III...
‘Не знаю никакого Пугачева. Не видел я его лица. Пришел к нам с Дона. Кто он, казак или царь? Да все равно. Батыр он, богатырь русский. За народ, против чиновников, бар и бояр. Свободу нам несет. С ним будем мы отныне виться как птицы в небе и плавать как рыбы в воде!’

Обоих башкирских рыцарей приговаривают к наказанию кнутом и вечной каторге. Им выжигают на лбу букву З (злодей), а на щеках – И (изменник) и Б (бунтовщик), и в кандалах отправляют в холодную балтийскую крепость Рогервик.

Здесь спустя 25 лет Салават закончит свой страстной путь, войдя в пантеон мучеников Второй Соловецкой.

    О, Караиделькай, живая река                                  Молчит народ,
     народных мощей!                                                       молчит и глухая тюрьма.
     Смыкается мрак надо мной,                                     Или непроходимая между нами стена?..
     тучи мрачней.

Сколько раз заглядывала соловецкая Мати милосердия куда десятилетиями никто не наведывался – в склепы-одиночки, где в полный рост-то выпрямиться нельзя и раз в день краюха хлеба с грязной водой… Но в этой нескончаемой физической муке душа блаженствовала и сподоблялась откровений неоглашаемых, неслыханных, невозможных.

     Салават Юлаев: рыцарство и рабство
Свобода (не социальная, а духовная категория!) ценилась превыше всего, поскольку отождествлялась с добрым Отцом. Какое может быть рабство у Того, кто добр и не причастен злу? Какой закон? Доброта свободна. Любовь свободна. Лишь зло влечет рабство.
Свобода в гиперборейском менталитете почиталась равной Миннэ и ценилась выше жизни. Рабу недоступна проявленность божества во внутреннем, что составляет единственную цель человека на земле. Раб не может умножаться и жить вечно. И напротив, свободный, жертвуя жизнью во имя высоких идеалов, пресуществляется в ближних и становится бессмертным.
Принимая страх, человек соглашается быть рабом источника этого страха, добровольно приносит себя в жертву злому духу и более того: дает согласие на уничтожение божества в себе.

Вот философский императив Салавата Юлаева и еще тысяч башкир, удмуртов, булгар, русских, мордвы, марийцев, чувашей, якутов, калмыков…
Четверть века в цепях – а какую благодать познал!

     Пой, курай, победы вестник,                                          Нет, не меркнет в сказках, в песнях
     пой в ветрах степей!                                                        свет богатырей!  

А чего стоит, например, это: