От катаров не осталось по сути ничего. И не осталось, вроде бы, ни одного катара. А я скажу так:

НИЧЕГО КРОМЕ КАТАРСТВА НЕ ОСТАЛОСЬ В МИРЕ.

Внешне – поражение, а в духе – сокрушительный удар по Риму, после гибели Монсегюра так и не смогшему прийти в себя.    

Катары – это безумная любовь, величайшее откровение излияния любви, новый взгляд на человека – омытый, очищенный, каков он в совершенных образцах перед совершенным взором сил небесных.

  

О Граале знали 12 тайных хранителей Чаши. Их имена держали в секрете. Епископы собирались дважды в году в Монсегюре. Христос приходил к ним с Чашей в руках и питал их.

Грааль распространял вокруг себя круги любви, как волны светового моря. Зажигал вокруг себя тысячи маленьких свечей. Для вхождения в океанический свет Грааля требовалось девственное экстатическое пакибытие – особого рода восхищение, дар совершенных.

 

Небесную идеальную доброту катары возводили в одну из высочайших добродетелей. По доброте – особой, катарской, ни с чем не сравнимой, нигде больше не находимой – определяли плоды покаяния, отречения.

Доброту катары считали особым состоянием, присущим лишь чистому. Отрицали ее наличие в непреображенном адамите. Бог добр и желает передать свою доброту творению. Катарская доброта – по образу и подобию доброго Бога. Она симптом победы над ‘кривыми зеркалами’. Она собственно награда за серию героических отречений и неизбежных подвигов на пути исхода из ‘концентрационной зоны’.

Без доброты как небесной харизмы невозможен неотмирский мир, как его понимает катаризм. Награда за непрестанные сражения и неизбежные духовные доспехи рыцарства (стяженные добродетели) – несказанные доброта и мир.

Как доброта возможна только в чистом, вне похотных магнитов, так и красота.

 

Катарский феномен уникален. ‘Совершенные’ означает: запредельные доброта, красота, мужество, надежность – то, чего нет на земле и на небесах.

Как в земные дни тянулся народ к чудесным людям добрым, каких свет не видел, к таинственным пришельцам с неба, так потянется и сегодня к катарской духовности, наиболее подходящей для европейского типа сознания.

 

После духовности восхождения по ступенями (или точнее, следствием его) надо полагать исключительную брань. Победу в ней одержать можно только с помощью катарских замков, соборов и братств.

Умудренные катарские старцы насчитывали семь степеней борьбы с князем мира, не дающим покоя даже победителям.

Изумительное сострадание и трогательнейшую любовь вызывают эти мужественные люди, не устрашившиеся гонений. Брань только ожесточается, пока не принимает характер голгофских вихрей. Так настраивают наиболее духовные и опытные катары.

 

Из пятерицы священноидеалов (мир, доброта, красота, мужественность, духовность) вытекают неизбежные формы внешнего катарского совершенствования: наставничество от доброго отца (добрейшей матери) с богородичной печатью на челе и вхождение в огненное катарское братство. Иноки-неофиты блаженствовали среди любимых братьев и сестер в атмосфере покоя и мира. С их уст не сходило: ‘прекрасный брат’, ‘небесная сестра’, ‘сладчайший отче’, ‘ненаглядная добрая матушка моя’.

  "О, если бы знали люди, какая жизнь возможна на земле! Они оставили бы свои мирские предприятия и заботы и стали простыми, как мы’, – по-детски чисто восклицали проходящие начальные ступени послушания в катарской школе совершенной духовности. – "Нет нужды мучить себя. Единственная движущая сила на пути к Всевышнему – любовь и добрые люди, окружающие вас".  

Нет нужды мучить себя. Единственная движущая сила на пути к Всевышнему – любовь и добрые люди, окружающие вас.